Фрумкин Давид Самуилович
В начале 20-х годов ХХ века в Орел
из местечка Петровичи, что в Белоруссии, приехал мой отец Фрумкин Самуил
Давидович. Здесь уже жила его сестра Сара Давидовна, моя тетя. Муж ее, Мирон
Лазаревич Найшулер, был ломовым извозчиком, и отец, когда приехал в Орел, стал
тоже ломовым извозчиком, и работали они вместе. Родителей моих познакомили, когда
папа еще жил в Белоруссии, и в 1930 году Ханутина Дина приехала в Орел, чтобы выйти замуж за Самуила Фрумкина. Жить они стали на
4-й Курской, 21. Там и прожили всю жизнь, кроме того времени,
что были в эвакуации.
В 1939 году папу призвали в Красную
Армию, и до лета 1945 года мы его не видели. Был он на финской войне, был
потом и на Великой Отечественной. У него были награды: Орден
Красного Знамени, медали. Летом 1941 года, когда уже бомбили Орел, мы
эвакуировались в Соликамск Пензенской области. Мама стала работать в детском
саду, туда ходил и я. С нами там была и Маня Могилевская, племянница
тети Сары, она работала на оборонном заводе, было ей тогда 16-17 лет. В оккупированной
Белоруссии моя бабушка, мамина мама, осталась в городе, так сложилось, что ее
дочь, сестра моей мамы, осталась вместе с ней. Они скрывались у знакомых в
Мстиславле, но их все-таки выдал полицай Павлюк. Их убили: закопали живыми и
бабушку, и тетю с ребенком.
В Орел мы
возвратились только в 1945 году.
Дом, в котором мы жили до войны, уцелел. Но он был занят, там размещался железнодорожный
отдел милиции, и нам пришлось жить в доме 19-м, что был рядом с нашим. Вернее, мы жили не в доме, а в пристройке к
дому. С нами жили и тетя Сара, и ее дочь Дора. Дом отапливала коптящая печка-развалюха. Вскоре в отпуск приехал отец, он добился,
чтобы милиция освободила часть нашего дома, и, наконец, мы перебрались к себе. Конечно, помогло то, что был приказ освобождать
жилую площадь для семей офицеров-участников войны.
В том же году
папа демобилизовался; вернувшись, он стал работать в артели МОПРа. Это была обозная артель, было в
ней более 40 лошадей, которые обслуживали торговые точки города Орла. А через год отца выбрали
председателем этой артели. Его
«техноруком», заместителем, был Фишер Владимир. Артель располагалась на 4-й Курской улице, на
том месте, где сейчас фотосалон и почта.
Где-то недалеко были бараки, в которых жили
пленные немцы. Они работали на восстановлении города, рыли
траншеи для водопровода. Мы, мальчишки, выменивали у них пустые бутылки
на игрушки, которые они просто мастерски делали из деревянных дощечек. Кстати, напротив артели жили многие еврейские семьи. Например,
Фрадкины, Фишеры, Гольдберги, другие. Потом эти дома сломали, все
получили новое жилье в пятиэтажных домах по Комсомольской улице.
Интересна судьба
моего брата, Найшулера Ефима Мироновича. Он окончил
медицинскую академию в Ленинграде; это были ускоренные курсы, когда уже
началась война. Из блокадного Ленинграда он был направлен
полковым врачом на фронт. Сам вытаскивал раненых с передовой из-под огня. Был награжден 3-я орденами Красной Звезды,
Орденом Красного Знамени и 18 медалями.
Моя жизнь была
самая обыкновенная: окончил школу, стал работать. В то время устроиться на работу было сложно,
поэтому пошел в мастерскую по ремонту бытовой техники — артель «Точность». Поработал немного, затем была армия. Женился, и жена подарила мне двойню. Я стал работать на радиоламповом заводе и
работал там долго, до тех пор, пока завод не начал «разваливаться». Но надо было зарабатывать деньги, и пришлось
шесть лет работать грузчиком.
Сейчас я на пенсии, продолжаю работать.
Комментариев нет:
Отправить комментарий