Шестакова Тамара Федоровна, 1941 г.р.
Я родилась и
жила далеко от оккупированных немцами мест. На далеком Среднем Урале в глухой
лесной деревушке. Отец не дождался моего рождения, я родилась в октябре 1941 г.
Он уже ушел защищать нас. На войне он был связистом. Дважды переплывал «Неман»
в крошеве льда.
Семья моя
состояла из четырех человек, и еще жили три чужие тёти. У них были очень
красивые нитки, мне нравилось как они шила.
Самый старший
в доме был дед, я плохо его помню. Вспоминается, что иногда он сажал меня на
колени чистил мне репку или и давал есть, говоря: «Ох, и вкусная конфетка!». А
еще помню, что ему помогали слезть с печки какие-то люди, приходили, снимали
его, потому что сам он уже не мог. Он умер в 1944 г., не дождавшись сына с войны.
Мама, как и
жившие у нас тети, всегда была на работе. Она заменила отца, ушедшего на фронт,
работала мастером-сыроделом (во время войны они еще что-то изготавливали для
лекарств).
Работники сыроварни
И главное
БАБУШКА! Все хозяйство держалось на ней, а я старалась ей помогать.
Я не помню,
говорили ли мне что где-то у меня есть папа, но очень хорошо запомнила, что моя
обязанность была следить за дорогой и говорить бабушке кто в какую сторону
пошел или поехал. Я аккуратно выполняла поручение, благо дорога была в десяти
метрах от окошка. Так было и зимой и летом. По дороге люди шли изредка, иногда
свои, которых я знала, а иногда не знакомые. Тогда я докладывала бабушке:
«Кто-то пошел к низу или к верху», тогда бабушка смотрела, кто это и продолжала
свои дела. Обычно по дороге шли к низу колхозные повозки. Осенью везли мешки с
зерном, надо было прошагать более 20 км., чтоб сдать колхозное зерно на элеватор. На первой лошади был человек –
старичок или женщина, последующие уже без возчика, просто привязаны за телегу
впереди идущей. Мне надо было следить когда же они вернутся назад. В это время
все люди чего-то боялись, ждали чего-то страшного.
Особенно
страшно было когда по дороге шли длинные обозы и не знакомые люди. Они шли в
каких-то длинных серых одеждах, каких не было у местных жителей и у
эвакуированных. Даже лошади были другие. Они шли в другую сторону и обратно не
проходили.
В 12 – 15 км.
от нашей деревни был лесоучасток. Оказывается это шли наши советские люди,
осужденные и сосланные на поселение. Они шли работать на лесозаготовки. Там они
строили для себя бараки, жили и работали в лесу.
Так шли и
ехали по нашей немноголюдной дороге люди и лошади, пока однажды не случилось
чудо.
Из-за
поворота вдруг выскочила необыкновенно быстрая лошадь. Серая, я никогда раньше
такой не видела! И телега на двух колесах! Мчится, кисточки качаются в такт
шагам! Я на мгновение замерла от удивления, а потом крикнула бабушке: «Кто-то
едет!» Пока она дошла от печки до окна, лошадь уже примчалась к нашим воротам.
Бабушка с причитаниями бросилась на улицу, а я очень перепугалась.
...И вот я сижу
за столом на коленке у какого-то дядьки, у которого вместо ноги палки и страшно
его боюсь. Это оказался мой отец. Я не называла его папой, пока не пошла в
школу. Не знала этого слов, так как и у подружек не было пап, были мамы, у
некоторых бабушки. Такое непонятное слово «Папа» я никак не могла выговорить.
Пришел папа весной 1945 года. Он вернулся с войны совершенно лысым (болел там
тифом) и без ноги, даже протез закрепить было не за что. Но все радовались – живой!
Семья Тамары Федоровны
Семья Тамары Федоровны
Моя бабушка
умерла в 1948 г.
Комментариев нет:
Отправить комментарий