Еремина Римма Михайловна, 1930 г.р.
Родилась я в 1930 году в д.Поповка (близ д. Городище)
Свердловского района, Орловской области,
в семье интеллигентов. Родители были
учителями. Семья была очень большая, детей 6 человек. Когда началась война мне
было 11 лет, а младшая сестренка только научилась ходить. Отца забрали на фронт,
а мы остались с мамой. Запасов еды никаких не было. Маме приходилось ходить в
колхоз 1-е Мая просить то муки, то картошечки, семья-то была большая, всех
нужно было прокормить. Когда было совсем тяжко, мы
с мамой ходили на колхозное поле, где не был убран картофель. Собирали картошку
и делали «тошнотики».
Я отчетливо помнит тот страшный день, когда началась Великая Отечественная война. День был ясный, солнечный. Мама, взяв меня и маленькую сестричку Инну, собралась ехать на родину отца - в Куракино. Из Городища поехали на рынок в Змиевку, чтобы найти попутную машину до этого населенного пункта. Сидя на подводе с сестренкой, я заметила, как люди вокруг суетятся, охают, плачут. Подошла мама, сказала и что началась война. Но в деревню мы все же поехали, пожили у родственников два дня. Папа, конечно же, очень волновался за нас: учитель, человек образованный, интересующийся политикой, понимал, насколько страшен до зубов вооруженный враг. И с папой еще были дети- Юра, Витя, Саша, Ира...
Бомбежки, взрывы падающих снарядов уже в первые военные дни пережили жители райцентра. Срочно была переведена школа поселка к нам в Городище. Занятия были лишь в течение двух недель. До обеда учились, после обеда работали на огороде. Я тогда училась в пятом классе. По деревне было организовано дежурство, следили, чтобы шторы на окошках были плотно закрыты, не проходил лучик света в темноту. Больше всего боялись бомбежек. Звуки колотушек извещали, что надо немедленно замаскировать окно.
Враг был все ближе и ближе. Скоро и к нам в деревню вошли фашисты . Перво-наперво выгнали жителей из своих изб, отобрал живность, принудили работать на них. Селяне устраивались кто в наскоро вырытых землянках, кто в сарае, кто в овине. Мы вынуждены были уйти в крохотную пристройку к дому. Помимо нас там жила еще одна семья. Потом к нам приехала еще бабушка из Змиевки. Так и стали мы жить: мама, старенькая бабушка и нас шестеро детей, мал-мала меньше. Голод, постоянный страх, что нас сожгут заживо или расстреляют,- это мои детские впечатления. Конечно же, боялись быть угнанными в рабство в Германии. Еда из подмерзшего картофеля, хлеб пополам с конским щавелем хорошо мне знакомы.
А угнаны мы были в Белоруссию: Минская область, Заславский район, д. Гуя, недалеко от поселка Радошковичи, на границе с Польшей. Ехали на товарном поезде 4 суток, в вагонах не то что лежать, стоять было не где, измученные, голодные, холодные, доехали до Брянска, только там нас покормили: дали кулеш и хлеба - по буханке на двух человек. Больше не кормили до самого Минска. Я помню, как нас поселили в дом, где стены были окровавлены, потом мы узнали, что в этом доме фашисты расстреляли партизан. Вначале мы побирались. Белорусы помогали нам, спасали, кто кусок хлеба даст, кто муки, а кто и оговорит, что мы не хотим работать.
Я отчетливо помнит тот страшный день, когда началась Великая Отечественная война. День был ясный, солнечный. Мама, взяв меня и маленькую сестричку Инну, собралась ехать на родину отца - в Куракино. Из Городища поехали на рынок в Змиевку, чтобы найти попутную машину до этого населенного пункта. Сидя на подводе с сестренкой, я заметила, как люди вокруг суетятся, охают, плачут. Подошла мама, сказала и что началась война. Но в деревню мы все же поехали, пожили у родственников два дня. Папа, конечно же, очень волновался за нас: учитель, человек образованный, интересующийся политикой, понимал, насколько страшен до зубов вооруженный враг. И с папой еще были дети- Юра, Витя, Саша, Ира...
Бомбежки, взрывы падающих снарядов уже в первые военные дни пережили жители райцентра. Срочно была переведена школа поселка к нам в Городище. Занятия были лишь в течение двух недель. До обеда учились, после обеда работали на огороде. Я тогда училась в пятом классе. По деревне было организовано дежурство, следили, чтобы шторы на окошках были плотно закрыты, не проходил лучик света в темноту. Больше всего боялись бомбежек. Звуки колотушек извещали, что надо немедленно замаскировать окно.
Враг был все ближе и ближе. Скоро и к нам в деревню вошли фашисты . Перво-наперво выгнали жителей из своих изб, отобрал живность, принудили работать на них. Селяне устраивались кто в наскоро вырытых землянках, кто в сарае, кто в овине. Мы вынуждены были уйти в крохотную пристройку к дому. Помимо нас там жила еще одна семья. Потом к нам приехала еще бабушка из Змиевки. Так и стали мы жить: мама, старенькая бабушка и нас шестеро детей, мал-мала меньше. Голод, постоянный страх, что нас сожгут заживо или расстреляют,- это мои детские впечатления. Конечно же, боялись быть угнанными в рабство в Германии. Еда из подмерзшего картофеля, хлеб пополам с конским щавелем хорошо мне знакомы.
А угнаны мы были в Белоруссию: Минская область, Заславский район, д. Гуя, недалеко от поселка Радошковичи, на границе с Польшей. Ехали на товарном поезде 4 суток, в вагонах не то что лежать, стоять было не где, измученные, голодные, холодные, доехали до Брянска, только там нас покормили: дали кулеш и хлеба - по буханке на двух человек. Больше не кормили до самого Минска. Я помню, как нас поселили в дом, где стены были окровавлены, потом мы узнали, что в этом доме фашисты расстреляли партизан. Вначале мы побирались. Белорусы помогали нам, спасали, кто кусок хлеба даст, кто муки, а кто и оговорит, что мы не хотим работать.
А потом нас стали брать на работу: помогали сено сгребать, выполнять дела по
хозяйству. Ведь работать лучше, чем побираться. Работали также у поляков: пасли
коров, женщины доили коров. Я ходила в лес за малиной, черникой. Мама посылала
на рынок в Польшу. Там можно было продать ягоды и купить какую-нибудь одежку: кофточку,
сарафанчик. Так мы и жили, работали на хозяев, помогали им по хозяйству. Надо
сказать, что они нас не обижали. А вот 16-17-летних подростков угоняли в Германию.
Я очень хорошо помню, как однажды вечером нам староста сказал, чтобы мы постарались уйти ночью в лес, потому что скоро начнется бой. И действительно ночью начался бой, снаряды летели у нас над головой, было очень страшно .А утром сказали, что бои ушли в Польшу. В сердце появилась какая-то надежда, что тебя не поймают и не убьют. Вскоре объявили, что будут отправлять на родину. В Минске мы ждали целый день, только к вечеру нас забрали, погрузили в товарные вагоны,. Ехали очень долго, часто останавливались, мокли под дождем. Худо-бедно, но добрались до Орла. Попали под бомбежку. Люди стали разбегаться, кто куда, прятались во рвы, а мы под маму, как под наседку. Снаряды попали в цистерны с горючим, они запылали. А потом нам сказали, что папа наш уже дома, он там работает. Это была такая радость! Дом наш уцелел. Папа стал по-прежнему работать в школе. Откуда-то нам привезли 2 мешка зерна, смололи и у нас был хлеб.
Родителей давно уже нет на свете, но я все думаю, какая мама была сильная, мужественная женщина, что не дала погибнуть нам, детям. Сберегла ценой невероятных усилий.
Я очень хорошо помню, как однажды вечером нам староста сказал, чтобы мы постарались уйти ночью в лес, потому что скоро начнется бой. И действительно ночью начался бой, снаряды летели у нас над головой, было очень страшно .А утром сказали, что бои ушли в Польшу. В сердце появилась какая-то надежда, что тебя не поймают и не убьют. Вскоре объявили, что будут отправлять на родину. В Минске мы ждали целый день, только к вечеру нас забрали, погрузили в товарные вагоны,. Ехали очень долго, часто останавливались, мокли под дождем. Худо-бедно, но добрались до Орла. Попали под бомбежку. Люди стали разбегаться, кто куда, прятались во рвы, а мы под маму, как под наседку. Снаряды попали в цистерны с горючим, они запылали. А потом нам сказали, что папа наш уже дома, он там работает. Это была такая радость! Дом наш уцелел. Папа стал по-прежнему работать в школе. Откуда-то нам привезли 2 мешка зерна, смололи и у нас был хлеб.
Родителей давно уже нет на свете, но я все думаю, какая мама была сильная, мужественная женщина, что не дала погибнуть нам, детям. Сберегла ценой невероятных усилий.
Комментариев нет:
Отправить комментарий