Королева Клавдия Михайловна, 1927 г. р.
16
декабря 1942 года, под зимнюю Николу, фашисты вошли в д. Одинок. Сожгли наш и другие дома, а стариков, матерей с
детьми погнали через деревню Веселое в г. Орел. В деревне Веселое мы прожили месяц
в яме. Потом направились в д. Бычки. Там заболели тифом. Загнали нас в здание
школы. У моей мамы Анны Ивановны было 5 детей, я - самая старшая. В ту пору мне было 15 лет. Многие погибли от тифа,
наша мама тоже. Остались одни-одинешеньки, сироты, очень слабые от болезни и голода.
Когда пригнали нас в Орел, то посадили в
товарные вагоны, в каждом по 70 человек. Двери заколотили, а нас не выпускали и
не кормили. Первый раз их открыли в Польше. Здоровые сытые немцы из охраны бросали нам куски хлеба
и издеваясь кричали: «Держи, рус швайн, хлебушка»
Привезли нас в Германию и определили на
небольшую фабрику, где солили капусту. Ею мы и питались. Затем нас перегнали в
город Гуперталь, где выставили на продажу. Местные фабриканты, фермеры отобрали
самых лучших, насколько это возможно,
для работы. Один фашист похвалялся, что после войны на каждого немца будут
работать по четыре русских, а немцы двадцать лет будут не работать, а
праздновать победу. Нас никто не взял, так как мы были измождены, с бритыми наголо
головами.
Отвезли нас в небольшой городок Нойс, в концентрационный лагерь
«Обертор». Жили в бараках, спали на нарах, которые были покрыты рваными
тюфяками, набитыми соломой. Лагерь был обтянут колючей проволокой, а по
проводам проходил ток. Дали курточки и зеленые брюки, а на ноги – деревянные
колодки. На бортах куртки написано «Ост», а на
спине «русский». На шее у каждого долго висел брелок с номером. Мой был
№635. Работали на заводе с 5 утра до 10 вечера. Кормили раз в сутки, давали по 100 граммов эрзац-хлеба
и баланду из брюквы или шпината. Ночью часто просыпались от бомбежек. Бомбили
американцы.
В марте 1945 года, когда американцы пошли
в наступление, немцы стали гонять нас с места на место. Пришел приказ направить
в Штоклан, где содержались русские военнопленные. От скудной пищи и
антисанитарии ежедневно умирало в бараках много заключенных. Крематорий не
справлялся с таким огромным количеством погибших, и трупы лежали штабелями,
ожидая последней своей участи – быть сожженными. Однажды нас согнали в поле, и
мы очутились между немецкими и американскими позициями.
Нас американцы
освободили. Поместили на немецкую ферму и стали откармливать, но здесь многих
настигла смерть. Так как после голода надо было есть понемногу.
Только через месяц мы попали к своим.
Передавали нас по сто человек ежедневно. Мы идем через реку по мосту, а навстречу
бежали русские солдаты. На глазах у них были слезы, а мы плакали от счастья,
обнимая их, таких родных.
Комментариев нет:
Отправить комментарий