Сухинин Николай Григорьевич, 1932 г.р.
В
начале войны я с родителями жил в Верховье, это сто километров от Орла. Первого
сентября я пошел в школу во второй класс, мне было 10 лет. Война уже шла, через
нашу станцию шли составы с ранеными и убитыми, а нам все казалось, что
война где то далеко. Но не успели мы
сесть за парты, налетела немецкая авиация и стали нас бомбить. Бомбы рвались
одна за другой, из рам повылетали стекла. Все учителя бросились к нам и стали
выводить всех на улицу, а там все разбегались кто куда. Нас волнами от бомб то
поднимало вверх, то бросало на землю. От взрывов бомб был едкий дым смешанный с
землей, он точил горло и глазам было больно, кругом стоял крик, вой, плач и
визг. Я был контужен и мне казалось, что визжат свиньи. Когда отец нашел меня в
яме я был весь в грязи, у меня в голове все шумело и свистало, а в глазах
сверкали красные блики. Такой мне осталась в памяти первая бомбежка, после
которой моя учеба передвинулась на добрый десяток лет. Наш дом заняли немцы, а
мы перебрались в подвал, где хранилась картошка, немцы резали наше хозяйство:
уток, курей и индюков. С каждым днем нам становилось жить все сложнее. Немцев
становилось больше, так как до города Елец они шли почти не встречая ни какого
сопротивления. Но в Ельце немцев остановил Воронежский фронт, четверо суток
упорных боев и немцы были отброшены до нашего Верховья – станция узловая и
районный центр.
В
моей памяти остались последствия сражений, так как была зима и очень суровая,
то убитые как наши, так и немецкие солдаты оставались на поле брани. Их
заносило снегом, и к весне их было несколько слоёв. Весной жители вырыли могилы
и вручную стаскивали туда трупы. Так образовались братские могилы.
Комментариев нет:
Отправить комментарий