среда, 14 октября 2015 г.

О.Ф. Петроченкова

Петроченкова Ольга Федоровна
 
Маленькая Оля (третий ребенок в семье) жила с родителями в Калужской области, в райцентре Хвастовичи. Осенью 1941 года село заняли немцы, а до этого события здесь были частые бои, налеты немецкой авиации. Помнит Ольга Федоровна, как послала ее мать на огород накопать картошки. И тут как раз налетели немецкие самолеты. Приметил один из них ребенка и устроил охоту. «Как начал строчить, я упала в траву от страха. Самолет улетел, я поднялась, добежала до речки - самолет опять вернулся, опять начал строчить. Меня берег спас - я прильнула к нему, спряталась», - рассказывает она.
Отец большой семьи Федотовых Федор Кузьмич был хорошим плотником. Дом их был большой и ухоженный и,  немцы заняли его под комендатуру. Сначала вся семья жила в доме, а потом немцы всех выгнали, и все население стало жить  в лесу: в оврагах, в шалашах. Кто- то донес в комендатуру, что отец Ольги  до войны работал бригадиром и был на хорошем счету. Из-за этого мать забрали в гестапо. На площади  в райцентре фашисты соорудили виселицу  и мать повели туда, и еще учительницу, согнали всех жителей. "Мы были тоже там вместе с бабушкой. Мама стояла бледная, ожидая своей участи. На наших глазах немцы повесили учительницу, а мы и наша бабушка плакали  и кричали. И вдруг староста стал что-то говорить немцу, который командовал  на казни, показывая на нас. И нашу мать отпустили.
   До прихода немцев в наших местах шли жестокие бои. Однажды во время боя осколком убило тетю, другая была тяжело ранена в бедро и ногу. У убитой остались трое маленьких детей. Осенью 41 года немцы выгнали из леса всех людей, собрали и погнали в сторону Брянска. Раненую тетю  мы посадили на тележку и везли, иначе ее расстреляли бы. Все  старые и малые шли пешком. Мы несли с собой сухари, которые насушили еще до прихода немцев по совету отца. В доме было много муки, мать с началом войны пекла хлеб и сушила сухари.
        Недалеко от Брянска всех нас согнали в колхозные зернохранилища, территорию огородили колючей проволокой. В этих складах было много трупов, как потом мы узнали, что это были расстрелянные партизаны. Некоторое время  мы находились так вместе с трупами. затем их убрали и привезли солому для подстилки.
        Наши сухари к тому времени уже закончились, и мы щепочками выколуповали из щелей застрявшее там зерно. Немного помогали местные жители, которые перебрасывали через забор овощи и немного хлеба, немцы в это время не кормили совсем.  Потом отобрали самых крепеньких, до войны мы хорошо жили и были упитанными детьми, к тому времени еще не успели исхудать. Мы не понимали тогда, зачем нас отобрали, а потом поняли, у нас брали кровь для раненых немецких солдат. Мы всей семьей оказались вместе. Кровь брали не каждый день, но регулярно, граммов по 100. Неизвестно, что было бы с нами, если бы в конце 42 года нас не освободили бы советские войска.
 Когда вернулись домой,то увидели, что все сожжено, кругом одни пепелища. Соорудили землянку и стали в ней жить. Начался тиф, от которого умерла мама, на бабушкиных плечах остались 8 сирот, да еще несовершеннолетняя ее раненая дочь.  Жили настолько тяжело, что после плена и голода  все тело было в рубцах, покрытое пленкой, которая вспучивалась  и отдиралась. Тогда нашей бабушке предложили    отдать нас в детский дом, отец в это время тоже погиб.  
Нас, самых маленьких бабушка отдала в детский дом. Первый детский дом был  среди болот, в уцелевшем большом здании.  Было тоже и холодно и голодно, но все-таки можно было выжить. Спасало то, что ходили в лес и собирали ягоды, грибы, зимой лакомились уцелевшей замороженной рябиной. Потом  были другие детские дома, первые послевоенные годы были голодные, это время мне трудно назвать детством. Но именно там нас научили  рукоделию, дали профессиональное образование, мы очень рано стали взрослыми. Так мы  привыкли к работе, что трудно и сейчас сидеть просто без  дела.


Комментариев нет:

Отправить комментарий