Л.Ф. Крупенникова

Любовь Фроловна Крупенникова

Я родилась перед войной в Кемеровской области в небольшом городке Тайга. Папа работал на железной дороге, поэтому его на войну не взяли.

Детская память, как известно, недолговечна, но голод запечатлелся у меня с трёхлетнего возраста. Шёл 1942 год. Был плохой урожай, и во многих семьях нашего городка люди умирали с голоду. Я помню, как облизывала картофельную кожуру и отдавала её кошке, которая голодными глазами смотрела на меня. Чтобы мы не умерли с голоду, папа решил в 1943 году переехать в Юргу, это в 100 километрах от Тайги. Здесь уже с питанием стало полегче, так как мы сажали овощи и картошку и получали кое-что по карточкам.

За продуктами была большая очередь и давка. Помню такой случай. Когда открылся хлебный магазин, то я (а мне было лет шесть) каким-то  образом оказалась в гуще толпы, которая хлынула в магазин, и меня чуть не задавили. Женщины как-то сумели меня вытолкнуть вверх на головы толпы, и я на четвереньках по головам пробралась на прилавок. С тех пор остался страх перед толпой, и обхожу стороной всякие сборища людей.

Хорошо запомнилось время, когда наши солдаты возвращались с фронта. Мы жили недалеко от Сибирской железной дороги. Солдат перевозили на открытых платформах, и мы, ребятишки, всегда бегали к дороге, собирали букетики цветов и бросали им, а они нам бросали конфеты и открытки. Это был для нас праздник. Для солдат это тоже была радость, и они кричали нам слова благодарности.

На этой же железной дороге мы собирали сою, которая высыпалась из вагонов при перевозке. Всё это происходило до трагического случая, когда погибла девочка под поездом, и нам запретили ходить туда.

Хорошо запомнились лютые сибирские морозы. И, насколько помню, занятия в школе у нас отменялись редко. Школа находилась далеко от нашего дома.

Непосредственно нас война не коснулась, и о фашистах я узнала, когда мне было лет пять, от соседки-немки тёти Амалии, которую я спросила: «А вы фашисты?». И она мне объяснила кто такие фашисты. Не знаю, как наши соседи-немцы попали в Сибирь, но были они обрусевшие, сохранив свои национальные черты: аккуратность, пунктуальность, любовь к чистоте и порядку. Наша семья жила с ними в большой дружбе. Всегда помогали друг другу, чем могли. Я часто ходила к ним играть. Игрушек тогда не было, а у них было очень много лоскутков ткани, так как тётя Амалия занималась шитьём одежды. Позже, когда я уже не жила в Юрге, приезжая к маме, я всегда заходила к ним в гости. А они встречали меня, как родную.

Трудные военные и послевоенные годы закалили нас и сделали самостоятельными. Хочется пожелать нашим потомкам, чтобы их детство было радостным и счастливым, без войн и голода.