Александра Гордеева (Бадикова), 1941 г.р.
Родилась я
в крестьянской семье в селе Короськово Орловской области. Сейчас живу в
Сургуте.
23 июня
1941 года мать, бабушка да трое маленьких сестер, трех, пяти и восьми лет,
провожали на фронт моего отца. Рассказывали, как бежали бабы за своими
уходившими на войну мужьями далеко за околицу, и вой от рыданий стоял в округе
страшный. А через два месяца после начала войны, 24 августа, родилась я…
Мужья
воевали, а женщины работали. Мама работала, а бабушка с нами нянчилась.
В апреле
43-го село наше заняли немцы, расселились по домам, по 3-4 человека. Дом наш
был большой, и немцы в нем почту устроили – связь, сбор информации, а нас
выгнали в погреб, там и жили. Мама говорит, я иногда выбегала к ним – они не
обижали. Кухня у немцев была своя – боялись, что русские женщины отравят.
Некоторые давали хлеб и плакали над фотографиями своих детей, ведь и простые
немецкие солдаты вынуждены были выполнять приказ своего правительства, а не за
идею воевать.
У Кати,
сестры моей, в три года парализовало правый бок – рука и нога не двигались. Так
немцы ее рыбьим жиром поили. Нога отошла, Катя до сих пор жива, живёт в
Орле. Женщин гоняли рыть окопы. За молодыми девушками «охотились»,
насиловали их. А когда появлялись партизаны – устраивали репрессии против
стариков, женщин и детей. А потом пришёл карательный отряд…
В июне
43-го наши войска начали наступление. Немцам был дан приказ: ничего не
оставлять после себя. Больных, стариков и тех, кто не выполнял требования,
расстреливали.
Взорвали церковь-вековуху,
школу, сельсовет. Сожгли дома, а людей погнали за своими частями, как живой
щит. Не было больше села Короськово, одни русские печи стояли на пепелищах, а
жители были угнаны в Белоруссию, в город Гомель, - в лагерь для перемещенных
лиц. Вначале это был кусок земли, огороженный колючей проволокой, с вышками, на
которых - пулеметы. Спали на земле, сбившись в кучу. Людей почти не кормили –
иногда давали брюкву, капусту.
Если
кто-то отходил от основной массы заключенных в сторону – расстреливали. По
утрам проходили, собирали умерших детей, женщин и выбрасывали. Потом еще год в
лагере жили в бараках. Не жили, а «были»: смерть, голод, чахотка, вши и
чесотка…
В августе
44-го Белоруссию освободили советские войска, оставшихся в живых в лагере
освободили тоже. Кричали все «ура!», обливаясь слезами…
И пошли
женщины с детьми домой, на свои родные пепелища. Рассказывала мама, как по
дороге чьи-то мальчишки стали бросать камнями в найденную игрушку, а это мина
была! Одному мальчишке живот разорвало, сестра моя, Клавдия, погибла от взрыва,
а маму в плечо ранило, я у нее на руках была…
Мои первые
детские воспоминания: сидим все на головешках, нет больше ничего вокруг, и все
рыдают…
А потом
было послевоенное детство: разруха, голод. Только сообща, помогая друг другу,
люди выживали. Помню, как мама в 45-м году, сразу после войны, поехала с
ребятишками в Восточную Пруссию за коровами. У нас-то коров поугоняли, вот мы
за ними - обратно. Сказали, кто поедет – бесплатно скотину дадут. А нас кормить
надо, вот мать и поехала. Доила их всю дорогу, не спала, обихаживала. Все тогда
стремились к одному – лишь бы выжить. Работали днями и ночами - и женщины, и
дети. В 10 лет я вставала в 5 часов утра, шла доить корову, а потом в школу, в
48-м году я пошла в 1 класс. Окончила школу в 58-м, выучилась на товароведа в
Брянском торговом техникуме. По распределению поехала работать в город Пласт
Челябинской области. Там и встретила своего мужа – сургутянина Юрия
Васильевича. Вышла замуж, и в мае 1964 года приехали в Сургут к его родителям.
Они были репрессированы сюда в 30-е годы: их привезли и выбросили на берегу
реки, без лопат и топоров, без всякого шанса выжить. А они выжили: рыли дыры на
берегу Оби и прятались в них от мороза, потом строились. В 1939-м у них родился
сын Юрий, мой муж.
Ко времени
нашего приезда с мужем в Сургуте организовалось НГДУ. Дорог не было, весной и
осенью грязь стояла страшная. Я устроилась на работу в ОРС, так всю жизнь в
торговле и проработала. А в 1993 году ушла на пенсию. В Сургуте так и живем,
никуда не собираемся уезжать. Здесь – двое наших детей, сын Олег и дочь Ольга,
со своими семьями. Три внука – все мальчишки. Все хорошо. Войны бы не было никогда!
А мой отец
с войны так и не вернулся, погиб в 1943 году под Таганрогом Ростовской области.
Отца я не видела, да и детства тоже. Война…
Комментариев нет:
Отправить комментарий