Анна Семёновна Федорчук (Чубарова), 1930 г.р.
К
началу войны мне было уже 11 лет, и я помню, как началась война, как жили после
войны, а вот во время войны – помню мало: как пелена в памяти.
Был выходной день. Помню, что утром, где-то около 10
утра, бежит по деревне соседка Логвинова Лена (ей тогда было 15 лет) и кричит:
«Война, война!». Все выбежали из домов на улицу, бросились к ней и стали
расспрашивать, что случилось. Тогда на
деревне радио было редкостью, а у Логвиновых было радио - такая черная
тарелка. Прибежал председатель и подтвердил, то, что говорила Лена, а взрослые
стали его спрашивать - «Что делать?». Председатель
сказал, что надо копать землянки, так как наша деревня расположена около железной дороги, то могут бомбить. Недалеко
от железной дороги был бугор, там жители и стали копать землянки, но, правда, не
все копали – не верили, что немцы залетят так далеко. В землянках мы ночами
спали, а днем уходили в деревню, работали в поле, делали домашние дела.
Бомбить железную
дорогу немцы начали уже на второй день и к нашему счастью бомбы не попали по
землянкам, а в проход между ними.
Ночевали в землянках весь сентябрь:
осень стояла теплая. Очень часто немцы бомбили железную дорогу и пускали
какой-то дым или газ - очень трудно было дышать. Нам детям было страшно!
Взрослые все время переговаривались - дойдут или нет немцы до нас. Было слышно,
как где-то стреляют орудия.
И вот однажды утром пришли домой, а там, в деревне,
немцы. Как они пришли мы не слышали. Немцы расселились по деревне, у нас они тоже были: выгнали из
дома, а потом разрешили жить в чулане. Помню, как они забрали нашего председателя
колхоза и увезли. Немцы были разные: кто-то
на нас не обращал внимания, а кому-то лучше было не попадаться на глаза.
Помню один случай. Зимой мама пошла к железной дороге
на колонку за водой. По дороге навстречу
шел немецкий солдат, и он снял с нееё валенки и носки. Маме пришлось
бежать домой босиком по снегу в мороз, а было довольно далеко от дома. Прибежав,
она очень долго плакала и все приговарила: «Собака, собака». Немцы многих из
деревни заставили работать на железной дороге в обслуге. Вот так прожили до
лета 1943 года: в страхе за жизнь свою, впроголодь. Немцы почти все продукты
забирали.
Летом 1943 года по тому, как через нашу станцию шли
эшелоны взрослые начали поговаривать, что будут бои. В каком месяце это было я, ребенок,
не помню (это сейчас знаю – июль, август) – немцы уходили через нашу деревню.
Шли танки, машины, солдаты, обозы с лошадьми. Нашу деревню не сожгли, взрослые
очень боялись этого и говорили что, уходя, какие-то деревни немцы поджигали.
Станцию тоже не взорвали. После их ухода в деревне было тихо.
*********************************************************************
После освобождения, когда и Орел освободили от немцев,
к нам в деревню прибыл новый председатель колхоза, и в колхозе началась работа.
В деревне были только женщины, дети и старики. Женщины и дети пахали колхозные
поля на личных коровах, а их в деревне осталось очень мало (всех колхозных
коров немцы забрали), засевали поля в ручную старики мужчины. Я с мамой тоже
пахала поле на корове: я вела корову, а мама за плугом. Сеяли в полях пшеницу,
рожь, сажали свеклу. На работу созывали колоколом. Рабочий день в колхозе начинался в 7 утра и до 12 утра,
обед до 2-х часов дня, заканчивался день в 7 часов вечера.
Все новости о военных событиях узнавали от соседки
(Логвиновых). Иногда взрослые и, мы дети, собирались у них и слушали новости по
радио. Вот так и жили: работали целый день в поле, слушали радио и ждали мы -
отцов, матери - мужей, сыновей, получали извещения о смерти близких. А весной
1945 года прибежала соседка и сказала, что все – кончилась война. Была такая
радость у всех на лицах! Взрослые плакали, а мы бегали, кричали, прыгали.
Мой отец тоже воевал, но пропалбез вести в Польше. У
мамы на руках осталось трое маленьких детей. Я была самая старшая.
После войны жить в деревне было трудно. Был введен
сельскохозяйственный налог. Жители деревни должны были сдать какое-то
количество мяса, молока. Если не сдаешь молоко, то покупай сливочное масло и
сдавай. Собирали яйца и даже куриный помет. Нам почти ничего не оставалось.
Платили в колхозе за работу по трудодням (палочки), а
получали по осени зерном. Выживали только за счет огорода.
Комментариев нет:
Отправить комментарий